Вдруг они священны 1/2

Пролог

Сегодня ваш покорный слуга Григорий Ошибка ведет трансляцию из соляных пещер, потому что спонсор этого выпуска странные решения. Странные решения - позволь себе больше.

Долгожданное возвращение в мир людей некроманта и посланника Сатаны Кафодия Мигоранова прошло с большим размахом. На пресс-конференции, организованной фондом камбеков, Кафодий объявил, что продолжит разрытие могил и воскрешение мертвых с бывшими коллегами по Мрачному Цеху. А также представил проект своих авторских проповедей о пользе травничества. Все мы помним, как несколько лет назад Кафодий устал воскрешать и решил приобщиться к миру трав. Для углубленного изучения этого ремесла Мигоранов удалился из мира людей в один из скитов, где прожил в уединении несколько лет, пытаясь отличить клевер от ромашки. Вы еще успеваете сделать пресейв лекции о тонкостях опушенного полуторника на официальном сайте Кафодия.

Сегодня в нашей соляной пещере идеолог, основатель Мрачного Цеха раскапывателей могил и бывший коллега Кафодия по некромантии Сервер Брюшина с нетерпением ждет, когда же я задам ему первый вопрос в рамках своего шоу "Интервью с Ошибкой". Да вот прямо сейчас!

- Привет, Сервер! Как вам пришла мысль вернуть Кафодия в вашу банду?

- Добрый день, Григорий. В тот год, когда Кафодий ушел на курсы травничества и зельеварения, отрешившись на долгие годы от мирской жизни, над коллективом повисла угроза роспуска. Конечно, Кафодий предложил нам замену. Давнего друга алкаша Славика, но со Славиком не сложилось. Он предпочитал пить и спать в разрытых могилах, а мы всё-таки некроманты, а не кладбищенские бомжи. После очередной выходки Славика, который решил пойти пить на главной площади города, выкрикивая наши лозунги без нашего согласия, мы поняли что надо его выгнать.

- Помню его, гадкий типчик. Совершенно не харизматичный, не то что я.

- После этого начальником стал Римлянин Полководцев. Очень работоспособный человек, но мало вдохновляющий воскресших. После его некромантских сессий воскресшие переворачивались на другой бок и не хотели восставать ни под каким предлогом. А вы же понимаете тонкости нашего бизнеса. Надо воскрешать налогоплательщиков в промышленных масштабах. Во-первых, у них большой опыт работы по сравнению с живыми, а, во-вторых, земли для новых трупов не хватает и нужно освобождать могилы.

- Да, понимаю. Какие теперь планы у вашего коллектива, после возвращения Кафодия? Изменится ли подход к воскрешению?

- Это будут принципиально новые некромантские сессии. Они не только помогут социализироваться нововоскресшим в мире живых, но и поддержат силу воли у тех, кто был воскрешен нами десятилетия назад.

- С нетерпением ждем вашей ближайшей сессии. Спасибо, что пришли Сервер.

До встречи, дорогие слушатели и помните: от тюрьмы, да от сумы - на Бали не скроешься.

Известный выпускник зельеварческого курса Апполинарий Михайлович Васнецов в 1901 году зарисовал свою родную альма-матер в картине "Скит". Именно там спустя годы Кафодий узнает о существовании опушенного полуторника.

Вступление

В одной из квартир Невограда раздался телефонный звонок. Игуана Марфуша, сидящая в большом аквариуме, лишь слегла повернула голову на звук. Кафодий Мигоранов поднял трубку и услышал знакомый голосок своей бывшей учительницы: есть минутка? Кафодий знал, что минуткой тут не отделаться и пошел заваривать чай.

Белая Богиня никогда не умела быть краткой. Её распирало рассказать о сотне вещей, что произошли с ней на неделе. Вполуха слушая очередную трагичную историю из её прошлого, Кафодий с нежностью вспоминал те пять лет, когда он уплыл на Травнический Скит и был вне зоны доступа для Белой Богини. То были прекрасные годы раскрытия внутреннего потенциала и переосмысления жизни.

Современному художнику Висенте Ромеро Редонде посчастливилось запечатлеть Белую Богиню в те редкие минуты, когда она никому не звонит.

Часть 1. Тонкости организации

Работа воскрешателя налогоплательщиков только на первой взгляд кажется простой. Раскопал могилу, прочитал несколько мотивационных речей и ожившие уже бегут заполнять заявление о повторном прибытии в этот мир.

На деле это утомительный процесс с кучей бюрократической волокиты. Сперва надо получить разрешение от Кладбищенской Администрации на проведение некромантской сессии. Выбрать подходящую дату бывает непросто, кладбище занято на полгода вперед другими мероприятиями: ритуальные убийства по полнолуниям, готические вечеринки, покраска оградок и прополка сорняков, а также многое другое.

Далее надо получить и предоставить список разрешений на воскрешение от родственников, потому что не каждый жаждет снова встретится с бабкой, которую убил ради трешки в центре или деда, который любил греметь костями по ночам. Также необходимо подать запросы в Небесную Канцелярию, чтобы вернуть в тело душу с опытом, ведь именно она ценится больше всего в умершем налогоплательщике. Только после того как пройдешь все круги Ада можно заключить контракт и начинать печатать флаеры, делать рассылку и продавать билеты.

Писать тексты для некромантских сессий с каждым годом все сложнее. Душа творца требует экспериментов, а фанаты любят постоянство. В итоге твой новый мясистый сборник воскрешающих речей обвиняют в попсовости, а самую попсовую вещь подборки (о пользе аэробных упражнений) называют лучшей.

Угнаться за вкусами невозможно, поэтому Кафодий Мигоранов и его Мрачный Цех ориентируются на свои предпочтения, добавляя в конце каждой сессии душещипательную драму об отсутствии снегоуборочной техники в преисподней. Некоторый воскресшие на этом моменте пускают слезу от понимания глобальности проблемы, которую видели своими глазами буквально на прошлой неделе. И восстают с особым воодушевлением.

Франциско Гойя как-то тоже организовывал на кладбище свою вечеринку в памятном 1798 году. Несмотря на все проволочки, мероприятие "Шабаш ведьм в стране басков" прошло великолепно. Картина, нарисованная организатором, была позже преподнесена Кладбищенской Администрации в дар и до сих пор украшает её стены.

Часть 2. Кафодий устал

Однажды Кафодий не смог восстать из кровати. Тяжкое осознание бессмысленности бытия и тревоги напало на него. Он понял, что жизнь неумолимо бежит к завершению, а он не создал ещё ничего прекрасного. Раскапывание могил и воскрешение больше не доставляют ему удовольствие, мир стал черно-белым, жизнь будто бы рассыпалась на тысячи осколков.

Он шел домой после очередного кладбищенского перфоманса. Печальный и потерянный. Как вдруг, заприметил цветочек, старательно продирающийся сквозь асфальтовую щель к свету. Для Кафодия это стало моментом откровения. Он понял, что жизнь происходит в моменте Сейчас и надо наслаждаться мгновениями. На минуту он вспомнил свою учительницу по архитектурным работам Белую Богиню, которая раз в неделю звонила ему и говорила о важности ступеней при строительстве крыльца. В этом было столько символизма, но только сейчас, стоя на шумной улице и любуясь на цветок, Кафодий понял глубинный смысл её слов.

Цветок своей силой воли так зацепил Кафодия, что он задался целью узнать его название. Это была омела, которая не только сильна духом, но и отлично умеет мимикрировать. Всю неделю после того случая Мигоранов штудировал литературу по цветоводству, травоведению и картофельным посадкам. Последнее было ни к чему, но Кафодий любил картошку.

Коллеги по Мрачному Цеху в какой-то момент стали беспокоиться. Драгоценная энергетика Кафодия уходила в новое увлечение и работа по воскрешению мертвых потеряла былую мощь. Билеты продавались плохо, но, возможно, это было связано в экономическим кризисом в стране.

В один солнечный день, Кафодий сообщил, что больше его не волнуют проблемы невоскреших налогоплательщиков и он готов оставить это дело (как и кучу других своих дел), потому что поступил на пятилетнее обучение в Травнический Cкит. Где планирует получить высшее образование травника и зельевара. Коллеги по Мрачному Цеху так обалдели от этой новости, что не сразу заметили как уже неделю у них распивал напитки алкаш Славик, которого назначили новым воскрешателем мертвых.

В своей картине "Вендетта" Массимо д’Адзельо попытался изобразить как опустела земля после отплытия Кафодия в Травнический Скит.

Часть 3. Коллега по Мрачному Цеху

Кафодий не жалел о своем решении и полный надежд на обновление, отплыл в суровый Травнический Скит, прикупив себе щегольские наряды лесного деда, игуану Марфушу и семена огурцов с картин Карла Кривелли.

Какое же удивление постигло Мигоранова, когда он узнал, что среди его сокурсников будет его бывший коллега по Мрачному Цеху - Недосып Вязанков, который также как и Кафодий ушел искать чего-то новое в тихую обитель травнического знания.

Общее увлечение поначалу сплотило бывших друзей. Они много общались, вспоминали былые времена и даже задумали после выпуска из Травнического Скита организовать свою фирму по воскрешению мертвых классиков. Недосып буквально летал в облаках от планирования будущего проекта и Кафодий всячески поддерживал его в этом, разрабатывая тексты некромантских сессий. Они исписали толстую тетрадку и готовы были уже открыть новую, когда Кафодия стала все больше и больше увлекать учеба.

Недосып беспокоился. Такая расфокусировка внимания не могла пойти на пользу их будущему. Мигоранов же убеждал товарища, что он со всем справится и они обязательно воскресят Лермонтова, Чехова и Кафку. Вязанков успокаивался и тоже брался за учебу. Шли дни, недели. Но вторая тетрадка так и не получила ни одной мотивационной строчки.

Однажды, зайдя на факультет, Недосып увидел фотографию Кафодия на доске лучших первокурсников. Все мечты создать свою фирму в одночасье рухнули. Он понял, что никогда не сможет выпить кофе со своим любимым Чаком Палаником и спросить советы по подбору сильных слов для новых некромантских сессий. Именно в ту секунду в душе Недосыпа зародился гнев от предательства Мигоранова и он поклялся себе, что будет добиваться исключения Кафодия всеми возможными и невозможными способами.

Много лет спустя в заброшенном Травническом Скиту Мирослав Ваша отыскал смятый листок с изображением лучшего ученика факультета. По этим изгибам Мирослав смог восстановить гневливое лицо Недосыпа Вязанкова, для устрашения слегка преувеличив его сущность. Картина получила название "Дьявол".

Часть 4. Первые навыки

В первый год обучения студенты получали базовые знания: как гадать на гербере, чтобы никто не погиб; сколько лепестков у счастливого гороха; когда цветет папоротник и как записаться к нему на концерт; какие виды колокольчиков в лунную ночь способны напевать византийские песнопения. Кафодий с жаждой алчущего в пустыне поглощал эти новые знания и не подозревал, как вокруг него собирает завистливые тучи Недосып Вязанков.

В свободное время ученики собирались за большим столом для употребления пищи или подготовки к занятиям. Такой столовский опен-спейс оставил неизгладимое впечатление в душе Кафодия, который привык к быстрым одиноким перекусам на бегу. Теперь же он почувствовал, что такое быть частью большой команды. Не то чтобы он не испытывал схожее чувство в Мрачном Цехе, но там он был на позиции главного, раздающего команды и мало кто из коллег хотел с ним сближаться. По-настоящему прочувствовать братское плечо он смог только тут.

Как-то вечером Кафодий задержался в библиотеке, работая над докладом про рисунки на мухоморных шляпках. Недосып решил воспользоваться случаем и проникнуть в комнату Мигоранова. Его взору предстала маленькая уютная комнатушка с небольшим дубовым столом у окна, на котором были аккуратно сложены тетрадки. Слева от стола располагалась кровать с плакатом главного спонсора Пупырчатого символизма и небольшим аквариумом, в котором жила любимица Кафодия - игуана Марфуша. Травнический Скит не запрещал содержать у себя животных, если они сидели по своим норам и не попадали в поле зрения нервичного ректора.

Коварная мысль озарила голову Вязанкова так ярко, что он посильнее натянул свою черную шапочку, подаренную ему бабушкой в семь лет (с тех пор он её и не снимал). Одним ловким движением Недосып вытащил Марфушу из аквариума и спрятал под свитер. В коридоре никого не было, поэтому злоумышленник ускользнул из комнаты Кафодия никем не замеченный.

В библиотеке студент Мигоранов уже заканчивал зарисовку очередного мухомора, когда тихую травническую обитель пронзил душераздирающий крик нервичного ректора. И то был даже не крик, а скорее визг, причем такой силы, что создал помехи на радио "Нарцисс", чем заслужил неодобрение Григория Ошибки.

Оказалось, что зайдя, как обычно, в свой кабинет, дабы прикорнуть пару часиков между нервичным похаживаниям и неодобрительными замечаниями, ректор обнаружил за своим столом игуану Марфушу, распивающую пятичасовой чай. И это ещё куда не шло, но чай она пила из его любимой кружки! Напуганный и визжащий, он кинулся к своей жене, которая спокойно выслушала паникера и пошла в его кабинет, чтобы раскурить папироску с Марфушей.

Из неспешной беседы с игуаной жена ректора узнала, кто её похитил и притащил в кабинет. Студенту Вязанову сделали трепещащий выговор с занесением в личное дело.

Читая в свежем выпуске журнала "Говорящая игуана" интервью с Марфушей, художник Андрей Аранышев запечатлел сцену утешения нервичного ректора в своей картине "Объятие"

Продолжение: Вдруг они священны 2/2

Больше подобных историй в проекте "Пупырчатый символизм".