Вдруг они священны 2/2

Первая часть истории тут: Вдруг они священны 1/2

Часть 5. Полуторник опушенный

Второй год обучения открыл Кафодию сакральные знания о существовании опушенного полуторника. И эта новая зависимость потеснила многолетнюю любовь к картошке. В середине года студент Мигоранов высадил еще две грядки полуторника к тем трем, что уже были в Скитском саду.

Запахи этой благоухающей травы взбудоражили нервичного ректора. Он заподозрил в этом увлечении второкурсника тягу к оккультным направлениям и собрал педсовет, дабы поставить вопрос об исключении Кафодия из их приличного заведения. Недосып от этой новости потерял остатки сна и готов был поменять свое имя на Неспящий. Предвкушая, как кинет второй толстой тетрадкой в след изгнанному Кафодию, Вязанков довольно потирал руки и чесал правый глаз.

Педсовет назначили на пятницу. Но Кафодию было всё равно, он сидел до глубокой ночи на своих опушенных грядках и рассматривал, как в свете луны покачиваются нежные стебельки полуторника. Эти действия Кафодия еще больше тревожили нервичного ректора.

В пятницу Кафодия вызвали на педсовет. Нервичный ректор с пеной у рта рассказывал, как опасны оккультные направления и одержимость полуторником может перерасти в желание написать ему оду, пьесу и еще чего доброго посвятить ему диплом! «Вы только представьте», - взывал к другим членам собрания нервичный ректор, - «как полуторник с грядки переползает в вашу квартиру и начинает вас объедать!». Драматизировать было одной из черт ректора, который всегда мечтал быть актером.

Жена ректора, достопочтенная госпожа и по совместительству зам. по воспитательной работе, напомнила мужу о его страсти к чертополоху в студенческие годы. Учитель клевероведения даже припомнил случай, когда ректор, защищая докторскую, нарядился в костюм чертополоха и так рассмешил комиссию, что она поставила ему защиту автоматом. Другие участники педсовета тоже припомнили свои маниакальные зависимости и решили не выгонять студента Мигоранова.

Валентин Викторович Волков был одним из членов той самой чертополоховой комиссии и достал из своего архива картину, где он изобразил, как нервичный ректор зачитывает своим однокурсникам главы из романа "Чертополох - свет моей души".

Часть 6. Клевер и ромашка

Третий год обучения запомнился студентам травническо-зельеварского курса освоением методов поиска трав среди многоэтажек, в вагонах метро и в ближайшем мебельном магазине. Эти ценные знания Кафодий применил в жизни позже, когда требовалось отыскать бумажную канцелярию и почтовые штемпели на детских площадках. Но это совсем другая история.

Весной после занятий Кафодий прогуливался вдоль своих опушенных грядок и размышлял над заданием, которое накануне дал им учитель клевероведения. Он утверждал, что существует сто способов отличить клевер от ромашки и к следующему понедельнику надо принести ему полный список. Первые двадцать пять способов дались легко: цвет, форма, запах, время цветения, скорость роста и т.д. А вот остальные вызывали у него умственные затыки.

Размышляя об этом так и эдак, он не заметил, как дошел до конца Скитского Сада. Там у большого дуба сидела красивая девушка в белом платье. Она внимательно рассматривала что-то в своем блокноте. Кафодий заглянул ей через плечо и увидел на странице два цветка: клевер и ромашку.

Между молодыми людьми завязался разговор. Девушку звали Мелодия. Приехала она в Травнический Скит, чтобы навестить родителей и получить их одобрение на поездку за границу для учебы в колледже изящных искусств.

Из окна своей спальни за идиллией наблюдал Недосып и радовался, что его бывший друг такой глупец и не знает, что с дочкой нервичного ректора связываться опасно. Во-первых, ректор опять завизжит, а во-вторых, жена ректора, хоть и была женщиной широких взглядов, планировала выдать свою ненаглядную Мелодию за кого-нибудь получше, чем бывший некромант и раскапыватель могил.
Вязанков написал анонимную записку и подбросил её в чай нервичному ректору. Над Кафодием вновь сгущались тучи.

Анна Львовна Сморыгина, вдохновленная рассказами своей лучшей подруги Мелодии, зарисовала клевер и ромашку в своем новом натюрморте "Полевой букет", который позже преподнесла ей с Кафодием на свадьбу.

Часть 7. Непокорная Мелодия

В этот раз нервичный ректор не стал визжать, так как берег связки для конкурса "Лучший визгун Десятилетия". Он спокойно достал записку из чая, прочитал и позвал свою жену.

Стоял непростой вопрос. С одной стороны, Кафодий был лучшим учеником курса. Но, с другой стороны, это не давало ему никаких привилегий для разврата Мелодии. Жена ректора посчитала самым разумным воспользоваться родительским авторитетом и надавить на юную особу.

Дочь нервичного ректора выслушала претензии отца и вместо того, чтобы как обычно покорно согласиться на его волю, ответила, что даже под угрозой смерти не оставит этого проходимца, с которым знакома всего четыре часа.

Тогда на Мелодию накинулась мать, припоминая ей все случаи, начиная с рождения, когда та довела её до депрессии. Но и тут девушка не пожелала слушаться и заявила, что либо они оставят Кафодия в покое, либо она им больше не дочь.

Семейная перепалка продолжалась так долго, что даже подслушивающие под дверью решили, что пора бы заняться своими делами. Недосып, довольный собой, решил, что пора бы хорошенько выспаться.

Родители хотели для Мелодии самого лучшего, но поняли, что в этом вопросе её не переубедить. Что ж, оставалось только ждать, когда спадет романтический флёр с её глаз и она поймет, что жизнь с бывшим некромантом совсем не сахар. Ведь с некромантией завязать невозможно. Ты можешь убедить себя, что надо найти нормальную работу и некромантские сессии это подростковое увлечение. Но ночами тебя снова тянет растворить границу между мирами и нарушить привычный ход вещей.

Гюстав Курбе в тот день приехал к двоюродному брату Недосыпу Вязанкову, но застал его в кровати сладко спящим. Гюстав решил дать ему выспаться, поэтому тихонько сидел в углу и рисовал. Искусствоведы убеждены, что в картине "Раненый" присутствуют отголоски тех самых сладких снов брата художника.

Часть 8. Пикник с Скитском саду

Четвертый год обучения стал тяжелым во всех смыслах. Плотное расписание, много домашней работы, практические занятия по сбору и сортировке трав. Приходилось тягать тяжелые тачки с травами. Тем не менее, дружный курс не унывал и успевал пофотографироваться во время перекура.

Отношения Кафодия и Мелодии складывались гармонично. Она приезжала раз в месяц навестить родителей, полюбоваться на грядки опушенного полуторника и послушать новые истории от игуаны Марфуши.

Недосып негодовал. Тучи над Кафодием не сгущались, ситуации разрешались самым лучшим для него образом. Мигоранов будто бы находился под защитой Высших Сил. Тогда Недосып решился на самый отчаянный шаг. Он задумал отравить бывшего друга.

Как-то вечером Недосып пришел к Кафодию, извинился за былое и предложил начать все с чистого листа. В знак примирения Недосып пригласил Кафодия на небольшой пикник в Скитском Саду. Бывшие друзья расположились у того самого большого дуба на окраине сада. Недосып достал бутылку отравленного лимонада и щедро плеснул в кружку Кафодия. Студент Мигоранов уже готовился отхлебнуть рокового напитка, как к нему подбежала Мелодия.

Происходящее дальше виделось Недосыпу как в замедленном кино, хотя в реальности все было очень быстро. Мелодия пожаловалась на жару, выхватила из рук Кафодия кружку и залпом осушила её. Ещё пару минут она улыбалась, потом начала задыхаться и спустя ещё какое-то мгновение её хладный труп украсил собой пикниковый пейзаж.

Однокурсник Мелодии по колледжу изящных искусств Ан Хи зарисовал свою подругу за день до рокового события.

Часть 9. Кафодий воскрешает

Недосып не стал отпираться и сразу во всем сознался. Нервичный ректор приказал его связать и кинуть в карцер. Жена тактично напомнила ему, что карцер никогда не пользовался популярностью, поэтому в нем она обустроила уютный погреб с соленьями и ей бы не хотелось, чтобы убийца её дочери сидел среди её закруток. Нервичный ректор обреченно взвизгнул и сказал, чтобы освободили какой-нибудь шкаф и посадили Недосыпа туда.

Свободный шкаф нашелся в кабинете учителя клевероведения. Он был сторонником минимализма и не обладал достаточным количеством вещей, чтобы использовать предоставленный ему шкаф. По размеру шкаф идеально подошел для узника, так что никакая комиссия высокоморальных прав не смогла бы придраться к Травническом Скиту за ненадлежащее содержание преступников.

После этого нервичный ректор обратился к Кафодию с просьбой воскресить его дочь. Уже три года Мигоранов не занимался воскрешением мертвых и от волнения не смог с первого раза сочинить достойную сессию. Получались слабые попсовые песнопения без души. Кстати, о душе тоже подумали. Игуана Марфуша позвонила своей торговке, обитающей на Небесах и та быстро отыскала нужную девушку.

Кафодий вложил в некроманскую сессию по воскрешению Мелодии всю свою силу и любовь. Получился сет из боевичков, которые воскресили не только дочь ректора, но и древних старцев Травнического Скита. Этот побочный эффект решили разрешить позднее, а пока счастливые родители нежно прижимали к груди драгоценную Мелодию.

Переделывать карцер в погреб помогал жене ректора её давний товарищ Борис Яковлев, он же запечатлел первые закрутки в своей картине "Советские консервы".

Часть 10. Последний год

Мелодия попросила не выгонять Недосыпа, ведь конкретно ее он не хотел отравить. Но обучаться со всеми Вязанкову не дали. Доучивался, писал диплом и защищал его он в кабинете учителя клевероведения, сидя в шкафу. На удивление это наказание стало тем самым пинком вдохновения, которого у Недосыпа не было все то время, что он сгущал тучи над Кафодием. Исключительно счастливое стечение обстоятельств. Мы же напоминаем своим читателям, что убийства не выход, особенно, когда у вас нет подходящего воскрешателя мертвых в друзьях.

Темой дипломной работы Кафодий выбрал, конечно же, свой любимый опушенный полуторник. Грандиозное исследование он назвал "Три ступени в опушении полуторников". Комиссия на защите аплодировала стоя. Студент Мигоранов умудрился не только раскрыть новые грани в этом, казалось бы изученном вдоль и поперек растении, но и придумать ему новые применения в кулинарии.

Также за пять лет на курсе Кафодий обучился искусству зельевара, но это такие тайные знания, что мы о них не можем рассказать подробнее. Лишь только по таинственному блеску в глазах выпускников Травнического Скита можно понять, что еду от них лучше не принимать, если вы не уверены, что хорошо с ними обошлись.

Нервичный ректор выиграл конкурс визгунов и получил золотую филимоновскую свистульку, которую он использует как пресс-папье. Жена ректора по случаю выпуска курса достала из своего хранилища несколько банок с пупырчатыми сокровищами.

Пора было возвращаться на Большую землю. Кафодий Мигоранов еще не знал, какие впереди ждут его испытания, но был уверен, что со своими девочками (Марфушей и Мелодией) он не пропадет.

Дэниэль Денсбор был в числе приглашенных художников, которые в тот вечер зарисовывали веселящихся выпускников.