Мир сновидений

Наш мозг во сне генерирует разные истории, не все из них мы способны запомнить, они выветриваются мгновенно. У кого-то сразу после пробуждения, у кого-то через день. Мне повезло, я запоминаю сны и имею привычку записывать их. Недавно занималась разбором старых тетрадей и, конечно, попались среди них заметки о снах. Приведу парочку забавных зарисовок на общие темы.

Ехали с Астрид Линдгрен в поезде. Она наигрывала на гитаре песни Виктора Цоя и рассуждала о яблочных пирогах.

Брожу по заброшенному дому. Запах плесени и пыли. В одной из комнат старый стол стоит, с трудом открываю один из ящиков. Там большой альбом с чёрно-белыми фотографиями какой-то семьи. Грущу, что чья-то история так закончилась.

Случилось резкое изменение климата на планете. Еду в отпуск в Эфиопию, которая стала выглядеть в новых погодных условиях как уездный российский город. Вывески написаны на смеси языков: русский, английский и арабский. У этой смеси языков есть название, но я его не запомнила.

На крыше высотного дома построили небольшой японский город, гуляю по этому городу и местный житель рассказывает, что им приходится воровать дорогие восточные платки у арабов на рынке. Их они отдают строителю волшебных лифтов - Гоголю.

В Москве разрешили перемещаться по воздуху в чайных пакетиках-пирамидках, только предварительно надо зарегистрировать своё транспортное средство и сдать на пирамидные права.

Вокзал. Ко мне подходит женщина и требует вернуть ей красную крышечку в которой она хранит пшеницу. Крышечки у меня нет и она отдаёт мне белого кролика.

Пришла в магазин купить Halls со вкусом мёда. Мне говорят, что его нет, но есть золото в слитках. Я говорю пойдёт, только можно его порезать на кусочки поменьше? Золотой слиток накрошили на пластинки, на вкус золото как лакричная конфета.

Беседую на кухне со своим другом-либералом (во сне он друг, а в жизни я такого человека не знаю) и он рассказывает как ему хорошо жилось во времена Людовика XIV. А я размышляю над тем, что либерам нельзя есть пельмени, они от них буйными становятся.

Поезд едет сквозь океан. За окном всякая красивая живность, окна просят не открывать во избежание заплыва акулы. В каждом вагоне сидят люди из разных эпох. И каждый плацкарт выглядит стилизовано под эпоху: где-то будуары, где-то палаты царские, а где-то сквозняк средневекового замка.